Развитие социально-экономической ситуации ставит Камчатский гидроэкорегион перед выбором таковой концепции хозяйствования, которая бы могла решить проблему если не восстановления, то, хотя бы, удержания на нынешнем уровне его позиций в сфере природопользования. И обособление Камчатского гидроэкорегиона в качестве рекреационно-гидробиоресусного резервата, с одновременным включением его в список всемирного культурного и природного наследия, выглядит наиболее предпочтительным вариантом его развития в условиях становления товарно-рыночных отношений.

Основными причинами отказа от нынешнего народнохозяйственного механизма являются следующие обстоятельства. Во-первых, за последние 15 лет слепого следования модели так называемого комплексного развития уровень производства в Камчатской области упал на 65-85%. Во-вторых, попытки создания в течении этих же 15 лет горнорудной отрасли закончились полным провалом. Да и очередная попытка разработки золота Аги и полиметаллов Шануча в лучшем случае обеспечит лишь временное существование 1500-2000 человек. В-третьих, сознательное разграбление на протяжении этого же 15-летнег периода гидробиоресурсов и самой рыбной отрасли для достижения неверно определённых приоритетов (а зачастую и откровенно корыстных целей) завершилось более чем двукратным снижением запасов рыбы и морепродуктов.

Предпосылкой успешного претворения предлагаемой модели прежде всего является то, что несмотря на все потери гидробиоресурсный потенциал региона позволяет вылавливать до 2,5 млн. т рыбы и морепродуктов в год. Более того, наземные, субаквальные и водные ландшафты и экосистемы гидроэкорегиона способны восстановить свой биологический потенциал, подобно тому, как это произошло в начале XХ века с пушными ресурсами суши и морского побережья после введения целенаправленных охранных мероприятий. Гарантом чего прежде всего является прекрасная сохранность первично-природной структуры ландшафтов и экосистем Камчатки и Курильских островов. Тех самых ландшафтов и экосистем, которые будучи аккумуляторами и регуляторами стока предельно чистой воды, являются первоосновой высочайшей – от 240 кг/км² площади речного бассейна в среднем по Камчатке и до 10000-12000 и даже до 15000 кг/км² в бассейнах отдельных рек – естественной продуктивности лососёвых. За счёт чего естественный репродуктивный потенциал нерестилищ камчатских рек и озёр способен к воспроизводству 500 тысяч т лосося в год с допустимым изъятием из этого объёма в виде улова до 300 тысяч т/год.

То есть, говоря более определённо, рациональное ведение народного хозяйства региона предполагает всемерное сохранение биологических ресурсов его рек, озёр, морей и шельфа. И одновременно, возвращение к моноотраслевому варианту развития его экономики.

67

Конечно же, говорить о сколько-нибудь полном возвращении к модели 30-40-х годов не приходится. Ну хотя бы потому, что в те времена рыбная отрасль была единственной сферой приложения сил, тогда как сейчас в области существует, пусть и развалившийся, но всё же достаточно сложно устроенный народнохозяйственный комплекс. И тем не менее выбора, по сути дела, нет, ибо если в конце 40-х годов на одного камчадала приходилось 2-2,5 т рыбы, то сейчас около 1-1,2 т. А поскольку ничего другого у области нет, то банкротство областной экономики – это всего лишь вопрос времени.

К тому же, что немаловажно, на одного рыбака с учётом сокращения численности занятых в рыбацкой отрасли с 54 тыс. в 1990 г. до 20 в 2003 г., в области приходится 15, а не 4, как в 30-е и 40-е годы чиновников, врачей, учителей, учёных, пенсионеров, детей и т. д. А это, даже при современной технической вооружённости рыбного хозяйства, явно непомерно для отрасли, особенно учитывая уродливый характер товарно-экономических отношений, сознательно созданный и культивируемый в России.

Ну и наконец, стоит напомнить, что в конце 30-х и в 40-х годах в области при 110 тысячах всего населения непосредственно в рыбной отрасли было занято до 30 тыс. человек, а в той или иной степени с рыбой было связано около 75% самодеятельного населения области, тогда как нынешние 75% такового населения связано с другими отраслями, которые без 50-процентного дотирования рентабельно работать не могут по определению. Не стоит сбрасывать со счёта того, что запросы сегодняшнего населения (в том же жилье, электрофикации и пр.) неизмеримо выше, чем ранее.

Таким образом, основной причиной воссоздания моноотраслевой модели хозяйствования Камчатского гидроэкорегиона является невозможность достижения его самообеспечения путём стандартного расширения производства. Принципиально неверного как потому, что в условиях становления «дикого рынка» любые, благие намерения не имеют шансов на осуществление Как потому, что из принципов управления экономикой, практически целиком базирующейся на эксплуатации биоресурсов, были начисто исключены законы биологии (закон сохранения биоразнообразия, в частности), в результате чего отдельные виды и популяции гидробиоресурсов оказались на грани исчезновения. Так и в том, что руководством области были допущены роковые просчёты в оценке развития социально-экономической ситуации в стране. И, в частности, было просмотрено, что к концу 80-х экономика области в своём развитии подошла к точке бифуркации (точке катастрофы), после которой возвращение к модели комплексного развития, по крайней мере в прежнем виде, стало невозможным.

Таким образом, в свете всего сказанного, идея восстановления и приумножения гидробиоресурсного потенциала Камчатского гидроэкорегиона за счёт включения его в Список всемирного культурного и природного наследия в статусе общемирового рекреационно-гидробиоресурсного заказника (резервата «дикой природы») оказывается не столько целью, сколько средством её достижения. Самой же целью должно стать достижение подлинного и максимально полного самообеспечения гидроэкорегиона всем необходимым для устойчивого и долговременного развития за счёт своих собственных, и прежде всего гидробиологических, ресурсов. И эта цель оправдывает все издержки, связанные с отказом от многоотраслевой экономики.