В свете обозначившейся экологизации мышления и образа действия современного общества, особо важное значение приобретает проблема изучения и освоения тех

185

территорий и акваторий планеты, которые во многом ещё сохранили свою первично-природную (ландшафтно-экологическую) структуру. Именно к такого рода регионам и относится та часть Камчатки и прилегающие к ней морские акватории, которая обособляется нами (1, 2) в своеобразную природную структуру – Камчатский гидроэкорегион.

Гидроэкорегион, на территории которого проживает всего 0,028% населения России, вырабатывает около 3% пищевого белка всей страны, что обеспечивает области 67% всего её производственно-экономического потенциала и до 95% валютных поступлений (3). И тем самым по сути дела является последним крупным резервом пополнения продовольственного рынка страны рыбной продукцией. Причём хотя запасы его гидробиоресурсов стремительно сокращаются, они, пока ещё, сохраняют способность к воспроизводству и восстановлению. А внедрение методов современной биотехнологии способно поднять (за счёт изготовления различного рода биопрепаратов и прочей специфической продукции) общую стоимость производимой из нынешнего объёма добываемой рыбы и прочих водных биоресурсов продукции до 12–15 млрд. долларов США против нынешних 3–5 млрд. Что ставит камчатские биоресурсы по экономической значимости в один ряд с российским экспортом нефти и газа.

Исходя из всего этого можно было бы ожидать, что этими особенностями и должна определяться концепция социально-экономического развития региона в целом и программа (программы) использования его природных ресурсов в особенности, так как рациональное природопользование подразумевает обязательное наличие персонифицированной концепции освоения и охраны природной среды.

Однако проблема отыскания путей и способов социально-экономического развития области (а вернее её самосуществования) стоит по-прежнему предельно остро. Другое дело, что выбор предлагаемых вариантов развития предлагается явно небогатый. С одной стороны, это традиционная, хотя и модернизированная с учётом времени, модель так называемого комплексного освоения всех видов природных ресурсов. В том смысле так называемого, что следование этой модели в процессе перехода к рыночным отношениям обернулось подлинной экономической катастрофой с падением производства в сельском хозяйстве, лесной отрасли, строительной индустрии, судоремонте, коммунальной сфере и прочих производствах на 65-85% и сокращением запасов рыб и морепродуктов практически втрое. С другой стороны, это ставка на широкомасштабное освоение нефти и газа камчатского шельфа и полезных ископаемых суши. Но вряд ли реанимация этой идеи, хотя это и может превратить Камчатку в горнопромышленный регион со всеми его атрибутами, решит её экономические проблемы – скорее это может окончательно довершить уничтожение гидробиоресурсов и тем самым лишить регион всякого будущего.

186

Вот отчего нами предлагается ещё один вариант развития гидроэкорегиона, предусматривающий предельно бережное освоение исключительных по продуктивности (но уже не по запасам) гидробиоресурсов субаквальных, аквальных и демерсальных (донных) ландшафтов и экосистем, а также не менее исключительных по экономическому потенциалу бальнеологических и рекреационных ресурсов наземных ландшафтов и экосистем. То есть вариант, предусматривающий превращение Камчатки и северной части (от острова Уруп) Курильских островов, прилегающей к ним 200-мильной исключительной экономической зоны и так называемого «охотоморского бублика» открытой зоны Мирового океана в общемировой рекреационно-гидробиоресурсный резерват со статусом всемирного природного наследия.

В отличие от традиционных представлений, должных поставить во главу угла сохранение самих гидробиоресурсов, основной целью и базой предлагаемой концепции является сохранение уникальной ландшафтно-экологической структуры гидроэкорегиона, так как именно она обеспечивает высочайшую продуктивность рыбы и прочих морепродуктов региона. То есть основой предлагаемого варианта развития является представление о ландшафтах и экосистемах не просто как о вместилищах любых других видов природных ресурсов, а как о наиболее интегрированном и потому наиболее ценном виде природных ресурсов.

В пользу данного варианта, прежде всего, пожалуй, говорит факт крушения двух основных контраргументов, выдвигаемых против этой модели развития гидроэкорегиона. Так, официальные властные структуры области некогда категорически утверждали, что моноотраслевой способ хозяйствования не способен решить социально-экономических проблем региона. Однако именно 12 лет послушно-слепого следования догме «комплексного развития» привели к полной анархии производственно-финансовой деятельности и, как следствие, к подлинной экономической катастрофе в области.

Одновременно с этим руководители рыбной отрасли посчитали, что, создание подобного резервата создаст дополнительные экономические затруднения с освоением рыбы и морепродуктов гидроэкорегиона и что придание ему общемирового статуса передаст право распоряжения гидробиоресурсами в международные органы. На самом же деле создание фискальной налоговой и таможенной служб возвело такие препоны для деятельности рыбацкой отрасли, по сравнению с которыми статус резервата выглядит абсолютной свободой. Ну а введение практики аукционной продажи промышленных квот в воде и вовсе лишило камчатских рыбаков права самостоятельно распоряжаться своими гидробиоресурсами.

187

Таким образом, Камчатка вновь стоит перед выбором. Или по-прежнему следовать стандартным представлениям и тем самым окончательно развалить народнохозяйственный комплекс и, заодно, полностью подорвать запасы водных биоресурсов. Или же перейти на предельно экологическую модель развития с целью сохранения самого крупного в России и одного из немногих таковых в мире региона воспроизводства естественных гидробиоресурсов. И то, что ни золото, ни нефть, ни прочие полезные ископаемые региона в течение ближайших 10–15 лет не смогут принести сколько-нибудь весомую лепту в развитие Камчатского гидроэкорегиона, делает экологический вариант его развития наиболее приемлемым. А то, что человечество с потерей гидробиоресурсов не просто обеднеет на несколько млн. тонн ценнейшего белка, но и лишит себя дополнительного шанса на сохранение биоразнообразия планеты (и, тем самым, ещё на шаг подвинет себя к грани самоуничтожения). Что настоятельно требует предоставления ему статуса всемирного природного наследия (в ранге федерального рекреационно-гидробиоресурсного резервата) с одновременной компенсацией со стороны мирового сообщества всех потерь, связанных с дополнительными мерами по охране и по внедрению наиболее щадящих технологий природопользования.