Одним из характернейших признаков нашего времени является поворот человеческих устремлений и чаяний в сторону максимально бережного отношения к природной среде. Более того, общественное сознание всё отчётливее проникается мыслью о том, что без нацеленности всей, и прежде всего – хозяйственной, деятельности человека на сохранение в естественном или близком к нему состоянии как можно большего – желательно не менее 30–35% площади Земли, включая сюда ледяные шапки Антарктиды и Гренландии – числа ландшафтов и экосистем, само существование человека как биологического вида становится просто невозможным. Потому что, как говорил Э. Фромм: «Человек – часть природы, он подчинён физическим законам и не способен изменить их; и всё же он выходит за пределы природы. Он отделён, будучи частью; он бездомен и всё же прикован к дому, в котором живёт вместе со всеми другими существами. Брошенный в этот мир в определённое место и время, он таким же случайным образом изгоняется из него. Осознавая себя, он понимает свою беспомощность и ограниченность собственного существования. Он предвидит конец – смерть. Он никогда не освободится от дихотомии своего существования: он не сможет избавиться от разума, даже если бы захотел; он не может избавиться от тела, пока жив, и тело заставляет его желать жизни» (4).

14

Однако было бы близоруко, да и наивно, говорить только о сохранении природной среды как таковой, ибо жизнь есть потребление, а потому просто не уйти никуда от необходимости использования самых разнообразных природных ресурсов. И, стало быть, говоря об охране среды обитания человека, методологически оправданней было бы видеть проблему в рациональном использовании природных ресурсов, а не в повсеместном запрещении хозяйственной деятельности. То есть речь следует вести о рациональном природопользовании, понимая последнее как максимально щадящий режим эксплуатации любых видов природных ресурсов. И памятуя о том, что при этом нередко возникает такая ситуация, когда сиюминутные интересы того или иного региона или отдельной страны идут вразрез с долговременными приоритетами не только самого этого региона и страны, но и всего современного социума.

То есть, повторим вслед за Н. Н. Моисеевым (1) перед теми, кто ответственен за научно-технический прогресс и, особенно, за использование его достижений в практических целях, встало настоятельное требование не просто учитывать уязвимость природной среды, не только избегать превышения её «предела прочности», но и, вникая как можно глубже в суть свойственных природе сложных и взаимосвязанных процессов и явлений, не вступать при этом в противоречие с закономерностями природы, дабы не вызвать возникновения необратимых процессов. Совокупность этих требования и называется Н. Н. Моисеевым «экологическим императивом», который понимается не столько в виде объективной необходимости учитывать законы природы, сколько в качестве своеобразного свода «технических условий» природопользования.

В принципе, соблюдение требований и условий «экологического императива» обязательно для всех типов и любых (локального, регионального, континентального, глобального) масштабов воздействий на природу. Однако в реальности чаще всего к категории «экологического императива» обращаются с целью познания проблемы взаимодействия человека с окружающей средой на планетарном уровне. То с целью изучения среды обитания современного социума как единого целого во всём комплексе взаимодействия природных и социальных факторов (2). Причём поскольку сознательная и целеустремлённая деятельность человека, настойчиво ставит свои интересы на передний план, то социальный фактор всегда оказывается ведущим. И это означает, что при исследовании процессов воздействия человека на природу необходимо учитывать не только мощь современных технологий, не только сам характер производственных отношений, но и всю структуру соответствующих социальных институтов, которая включает в себя всю совокупность технических, культурных и духовных явлений и потому оказывает ведущее влияние на суть и форму жизнедеятельности человека.

15

К числу таковых важнейших институтов прежде всего относится система образования. В том смысле прежде всего, что именно она формирует (обязана формировать) то самое «экологическое мышление», которое базируется на принципе «экологического императива». То есть именно система образования по своей сути буквально призвана заложить в современного человека «экологическое мышление». В связи с чем, перед системой образования во весь рост встаёт проблема – как это осуществить.

Проблема эта усугубляется тем, что до недавнего времени собственно экологов как специалистов практически не готовили. И уж тем более не готовили специалистов по преподаванию экологии. А потому сплошь и рядом экологию как учёбную дисциплину преподают специалисты любой иной, от технической до гуманитарной, специализации.

Вторая часть проблемы обуславливается тем, что в результате перестройки социально-экономических отношений в стране и последовавшей за этим реформой образования преобладающим явлением стало платное обучение. Которое наряду с положительными моментами (материальное обеспечение процесса обучения и откровенное выживание учебных заведений) привело и к резко отрицательным явлениям. Среди которых явное нежелание студентов учиться по настоящему занимает далеко не последнее место. Не говоря уже о том, что многие юноши идут в вузы, чтобы избежать воинской службы, а часть студентов вполне искренне считают, что коль скоро за учёбу заплачено, то преподаватели просто обязаны быть снисходительными.

Впрочем, и в случае, если учебный процесс будет налажен самым должным образом, проблема «как» по-прежнему стоит перед преподавательским коллективом, хотя она и приобретает совершенно иную тональность и направленность. То есть, проблема тут заключается в том, какого рода студента они предпочитают иметь (обучать). Успешно сдающих все зачёты и экзамены, прекрасно умеющих решать стандартные задачи и выполнять стандартные требования отличников и хорошистов («грамотеев», 3). Или нацеленных на поиск и самостоятельное решение неординарных проблем, а потому зачастую пренебрегающих всем остальным «оригиналов».

Таким образом, поскольку «экологический императив» становится одним из основных принципов развития человеческой цивилизации, то осознание этого факта требует от нас перехода к новым критериям оценки моральных и гуманитарных ценностей и перестройки самих этих ценностей тоже. А это, в свою очередь, попросту невозможно без переориентации процесса обучения в сторону экологизации мышления студентов любой специализации. В связи с чем перед системой образования во весь рост встаёт проблема кого – просто ли грамотного специалиста или же увлечённого поисками истины и наделённого для этого соответствующими знаниями человека – должно готовить то или иное учебное заведение.