Цель предлагаемого доклада заключается в том, чтобы попробовать выявить причины повышения или, наоборот, понижения государственного интереса к Камчатке на фоне освоения её природных ресурсов. С тем, чтобы можно было наметить основные закономерности такого подъёма или спада и попробовать спрогнозировать развитие ситуации на будущее.То есть, для нас важно не как и почему возник интерес к “камчатской землице”, а то, что Камчатский гидроэкорегион со всеми своими природными ресурсами привлекает интерес центральных властей в периоды вольной или невольной изоляции России, или (и) резкого ухудшения её социально-экономической и политической ситуации. Тенденция, которая впервые была зафиксирована сперва заметным снижением интереса к региону уже в первые десятилетия XVIII века, то есть сразу же после того, как Камчатка была присоединена к Россия. А затем закономерным повышением этого интереса в 20-е годы XXVIII века, когда умирающий Пётр I, отчётливо осознавая, что после его смерти Россия вновь замрёт в своём движении к остальному миру, предпринимает последнюю попытку сохранить этот поступательный импульс. И разрабатывает указ о Первой Камчатской экспедиции, предписав последней для исполнения крайне широкий круг проблем. Из которых, без сомнения, отыскание новых природных ресурсов играло, скажем так, далеко не последнюю роль.

Не менее очевидный подъём интереса к региону отмечается и в самом начале XIX века, в период, когда Россия, воюя с Францией за господство в Европе, на время оказалась в некоторой изоляции от последней. И, как следствие, Тихий океан и Камчатка вновь заинтересовали центральную власть. Во всяком случае, усилия Российско-Американской кампании по привлечению государственной поддержки к освоению Северной Америки и всего Севера Тихоокеанского бассейна привели к организации российских кругосветных плаваний, первое из которых, под руководством И. Ф. Крузенштерна и Ф. Ф. Беллинсгаузена состоялось в 1803-1806 годах. И вновь, как только Россия во времена царствования Николая I утвердилась на европейской арене, пытаясь изо всех сил сдержать революционные процессы, интерес к Камчатке и к сопредельным территориям резко упал.

Спустя век, данная закономерность вновь проявила себя. В 1922 г., вследствие отсутствия подлинного интереса со стороны центра, были предприняты попытки продажи Камчатки якобы за её ненужностью. Но как только государству, находящемуся в политической и экономической изоляции от европейских стран, понадобились средства для осуществления индустриализации, Камчатка с её природными ресурсами вновь заинтересовала центр. Настолько заинтересовала, что на фоне насильственной коллективизации центральных районов России и полного демонтажа НЭПа Камчатке были предоставлены беспрецедентные права по развитию акционерной деятельности в лице знаменитой АКО. И в результате Камчатка, эксплуатируя свои рыбные ресурсы не путём создания системы лагерей, как на Колыме, а самым цивилизованным способом, в очередной раз превратилась в «валютный цех» страны.

 

13

 

Очередной всплеск заинтересованности центра в Камчатке пришёлся на 60-80-е годы, которые вошли в историю области как годы наиболее интенсивного развития рыбной отрасли, окончательно оторвавшейся от берега и вышедшей на просторы Мирового океана. Однако ещё в большей степени названный интерес следует считать следствием большой геополитики, поскольку создание мощного рыбопромыслового и рыбообрабатывающего флотов на Камчатке можно без преувеличений считать ширмой, прикрывающей военно-политические интересы СССР на Тихоокеанском геополитическом пространстве. Во всяком случае, судить об этом позволяет тот факт, что именно в этот период, когда Камчатке отводилась роль передового военного плацдарма, в области началось интенсивное – под предлогом якобы комплексного освоения природных ресурсов – наращивание её население.

Но как только, в результате перестройки, роль «непотопляемого ракетоносца» перестала быть определяющей для региона, интерес к Камчатке со стороны центра вновь резко упал. То есть, отказавшись, хотя и вынужденно, от глобальных геополитических целей, государство продемонстрировало полное пренебрежение интересами гидроэкорегиона. Что наиболее отчётливо проявилось в передаче под юрисдикцию США значительного участка шельфа Берингова моря, в попустительстве, а иначе и не назовёшь, разграблению рыбных ресурсов морской зоны экономических интересов области и в сознательной политике по “выдавливанию” её населения.

Таким образом, даже самый беглый анализ условий и особенностей социально-экономического и военно-политического развития всей России и, особенно, её центральных регионов с одной стороны и Дальнего Востока и Камчатки с другой позволяет сделать вывод о проявлении закономерности во взаимоотношениях между центром и его восточными окраинами. Закономерности, согласно которой интерес центра к Камчатке резко возрастал в периоды временной изоляции России от всей остальной Европы или (и) в годы острейшей нужды в ресурсах. И столь же резко падал, когда эйфория от приобщения к западу затмевала здравый смысл власть предержащих, отворачивая их взгляды и помыслы от Дальнего Востока в целом и от Камчатки в частности.

И признание этой закономерности может помочь понять достаточно очевидное – было бы наивным уповать на то, что центральные власти снизойдут до подлинных интересов Крайнего Севера и Камчатки. Ибо с самого начала колонизации этих регионов им была уготовлена роль поставщиков природных ресурсов и (или) военных плацдармов. И намёки на то, что эта колониальная политика будет изменена в ближайшее время пока даже не просматриваются. Более того, в свете проявления этой закономерности не исключается, что область как самостоятельный субъект Федерации может перестать существовать. Впрочем, это уже тема для другого разговора. Разговора, требующего и более основательной подготовки, и более тщательного анализа, и более взвешенного обобщения (синтеза).