Камчатскую область в 50-е годы называли регионом одностороннего экономического развития. Более 80 % валовой продукции ее давали рыбная промышленность, а также судоремонтное и тарное производство. Строительная, лесная и пищевая индустрия развивались постольку, поскольку в них нуждались рыбаки и рыбообработчики, то есть для местных нужд. Такая «однобокость» вовсе не мешала Камчатке долгие годы быть поставщиком валюты для всей страны. К примеру, за первую пятилетку рыбаки полуострова дали товарной продукции на 150 млн руб., из которых 100 млн были получены от экспорта.

Начиная с конца 50-х годов, правительство неоднократно ставило задачу комплексного развития Дальневосточного региона, в том числе Камчатской области. Ведущими отраслями наряду с рыбной должны были стать горнодобывающая, топливно-энергетическая, лесная промышленность, производство строительных материалов, широко развитое сельское хозяйство. Последнее постановление на эту тему — «О комплексном развитии производительных сил Дальневосточного экономического региона, Бурятской АССР и Читинской области на период до 2000 года» — принято в 1987 г. Со времени появления первого (1959 г.) прошло больше 30 лет. Стало быть, можно подвести некоторые итоги. Начнем с главного в регионе — с рыбы.

Рыбная отрасль. Резкое увеличение добычи рыбы действительно произошло. Рыбаки Камчатки выловили: в 1960 г.— 255 тыс. т рыбы и морепродуктов, 1970 — уже 750, 1975—1017, 1980—992,5, 1986—1376 и в 1989 г.— 1400 тыс. т. Однако какой дорогой ценой далось наращивание объемов! За этот срок полностью (полностью!) истреблены камбала и треска Явинской и Озерновской банок, пенжинская и жупановская сельди, поставлены на грань уничтожения олютор-ская и охотоморская сельди. Из океанских рыб исчезли угольная, пристипома, сквама, хек. В последнее десятилетие до 90 % вылова приходится на минтай, но уже состояние и этого вида вызывает тревогу: в 1992 г. предполагается снизить объем его добычи в Охотском море на 500 тыс. т и на столько же в Беринговом море. Во всяком случае, впервые после 1980 г. плановый объем добычи рыбы на Камчатке снижен с 1,4 млн тв 1990 г. до 1,215 млн тв 1991 г.

Будем надеяться, что это первый знак перехода от хищнического способа лова, который грозит полной потерей гидробиоре-сурсов морей и рек полуострова, к рациональному их использованию. А это означает, что главной задачей развития отрасли должно стать сохранение и воспроизводство природного потенциала гидробионтов, и в первую очередь — воспроизводство лососевых.

Сельское хозяйство. В 1960 г. основные фонды его едва достигали 25 млн руб. В 1986 г. они оценивались уже в 969 млн руб. На 136 предприятиях сельскохозяйственной отрасли Камчатки трудились 24 тыс. чел.

Ну а теперь сравним. В том же 1986 г. ПО «Камчатрыбпром» — мощная и технически хорошо оснащенная организация — имела основных фондов на 1077 млн руб. и 34 тыс. чел. занятых. Однако в 1986 г. Камчатрыбпром выработал товарной продукции на 1,3 млрд руб., а сельское хозяйство, обладающее практически таким же производственным потенциалом, произвело товарной продукции всего на 116,3 млн руб. И это при том, что в 1986 г. закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию в очередной раз были повышены на 30 % и стоимость ее сразу же возросла — без увеличения объема—с 78,5 млн руб. в 1985 г. до 116,3 млн.

Но самое главное, пожалуй, все-таки даже не пятнадцатикратная разница в отдаче основных фондов. Главное, что цель — самообеспечение населения области основными продуктами питания так и не была (да и не могла быть!) достигнута. В том же 1986, благополучном, подчеркнем, году потребности камчатцев за счет самообеспечения удовлетворялись: по мясу — на 50—52%, по молоку — на 35—40 %, по овощам — на 40 %. Ну а в 1990 г. область и вовсе приступила к плановым закупкам овощей, картофеля и мяса за рубежом. Точнее, не к закупкам, а к обмену на все ту же рыбу. То есть все пришло к тому, от чего пытались уйти: к закупке продовольственных товаров вне области. А следовать этому курсу уже только потому было нужно, что производство 1 кг мяса обходится • на полуострове в 90 руб., а 1 кг капусты — в 5 руб.

Лесная отрасль. Еще совсем недавно, в 1987 г., эта отрасль демонстрировала видимые успехи, обеспечивая ежегодно 70 млн руб. годового дохода при 5 млн руб. прибыли. Столь же уверенно нарастали и объемы вырубки: 627 тыс. м³ в 1960 г., 820—1970, 859—1986, 1042 тыс.— 1988 г. Но вот уже в 1990 г. было вырублено около 700 тыс. м³, а в 1991 г. сперва предполагали сократить объем вырубки до 400 тыс., но
 

Минтай сегодня — основное богатство камчатских вод

затем все-таки довели план до 720 тыс. Почему все-таки подняли первоначальный объем? Да очень просто: над половиной занятых в лесной отрасли региона нависла тень безработицы. Причина же такой катастрофы банальна до безнадежности. Оказывается, все расчеты на ведущую роль лесной отрасли в народнохозяйственном комплексе области строились на том, что в свое время в ее лесные запасы в директивном порядке были включены массивы стланиковых кустарников, которые официально так и именовали «стланиковыми лесами». Одним словом, обманули и обманулись, поскольку на самом-то деле истинная площадь лесов полуострова едва достигает 18 % всей его территории против 42,7 %, фигурировавших ранее. А площадь хвойных лесов, на которые и пришлась основная нагрузка, и вовсе занимает только 800 тыс. га.

Вот и получилось: подсчитали — прослезились. И тем не менее никого это ничему не научило, ибо опять, прикрываясь фальшивым лозунгом заботы о лесорубах, предлагают сохранить прежний объем вырубки — теперь уже за счет каменной березы, которую вновь по дешевке станут гнать на экспорт, как в свое время гнали лиственницу. Кстати, об экспорте. Для того, чтобы ежегодно иметь то количество валюты, которое лесная отрасль получила от продажи 150—200 тыс. кубометров камчатской древесины, можно было бы продавать за рубеж всего 3—4 тыс. т лосося. И последний штрих — в 1939 г. в реке Камчатка добыли 36 тыс. т лосося, в 1989 г.— 2,4 тыс., в 1990 г.— и того меньше. Но ни распашка земель на месте лососевых нерестилищ, ни вырубка леса ни на йоту не возместили, да и не могли возместить, потери от уничтожения лосося.

Горнодобывающая отрасль. Судя по всему, нечто подобное ожидает область и в случае развития горнорудной’промышленности. Еще 30 лет назад геологи утверждали, что Камчатка из района крайне узкой специализации может быстро стать многоотраслевым хозяйством, если по-настоящему взяться здесь за разработки. То же самое они продолжают говорить и сейчас, обещая, что лет через 5—7 область почувствует весомую отдачу. При условии, правда, что эти доходы не уйдут из области.

Министерство, надо отдать должное, довольно интенсивно взялось за разведку полезных ископаемых полуострова. Только в поиски и разведку золота, например, за последние 35 лет вложено более 300 млн руб. Но и до сих пор в области из всех минеральных ресурсов, используются только шлаки Козельского вулкана, щебень, отчасти бурый уголь и перлиты. Да еще вдобавок к этому более 25 лет назад были построены примитивные Пайжетская и Паратунская геоТЭС.

Не получается и с геологией ничего хорошего. И немудрено, ибо дороговизна рабочей силы на полуострове столь велика, что заранее обрекает эту отрасль на убыточность. Не поможет тут и золото, на которое в последнее время возлагают надежды геологи,— даже по самым оптимальным их просчетам прибыль от золотодобычи не будет превышать 50 млн дол. в год — причем на протяжении всего 10—15 лет.

Судоремонт. Годовая продукция судоремонта оценивается в 100 млн руб. Вроде бы и неплохо. Однако дороговизна, длительные сроки и низкое качество ремонта судов на Камчатке столь очевидны, что министр рыбного хозяйства СССР, летом 1990 г. побывавший на Камчатке, заявил на встрече с руководителями рыбной отрасли, что если и впредь судоремонтники полуострова будут работать так плохо, то Минрыбхоз предпочтет ремонтировать свои суда за рубежом.

Но вряд ли что-либо здесь изменится к лучшему. Один только, но весьма показательный пример. Плавбаза «Советская Латвия» три года пробыла в ремонте на Петропавловской судоверфи, и ей еще предстоит докование. Кстати, в самом Петропавловске оно заняло бы 3 мес и с низким качеством, в Приморье — 40 дн. с тем же эффектом, а в Южной Корее всего 9 сут и с отличным качеством. Так что и сами рыбаки прямо говорят, что им выгоднее ремонтировать свои суда за рубежом и платить валютой втридорога, чем ждать так долго и получать неизвестно что.

Таким образом, подводя окончательные итоги, приходится констатировать, что именно комплексного развития народного хозяйства Камчатки за 30 с лишним- лет осуществления широко разрекламированной программы так и не произошло. Как составляла доля рыбной отрасли в выпуске товарной продукции чуть больше 80 % (в денежном выражении), так и осталась,— изменились лишь общие объемы, а не пропорции. Но в развитие идеи комплексности вложены громадные средства, а население области выросло более чем вдвое, достигнув 470 тыс. человек. Но при этом всего только 55 тыс., занятых в рыбной отрасли, дают ежегодно товарной продукции на 1,4 млрд руб. А все остальные отрасли. производят товарной продукции всего на 0,5 млрд руб. и при этом получают дотации на 0,6 млрд ежегодно.

На сегодня Камчатка стоит перед суровой реальностью—чем занять и прокормить свое почти полумиллионное население. Ибо, с одной стороны, подорвав свои рыбные ресурсы, область вынуждена будет сворачивать экстенсивный способ рыболовства и, значит, сокращать численность занятых в отрасли (в Камчатрыбпроме, например, при переходе на совершенные методы ловли и обработки рыбы из 20 тыс., плавающих ныне в море, вполне могло бы хватить 9 тыс.). Ну а развивать заведомо самоубыточное горнорудное производство в условиях самоокупаемости просто разорительно. И только привычка жить за счет дотаций от государства да столь же привычный расчет на то, что стоит только начать, а там уж как сложится, по-прежнему подталкивают областные власти на пресловутый комплексный путь развития. Заведомо порочный путь.