Актуальность и необходимость реконструкции маршрутов С. П. Крашенинникова по Камчатке предопределяется двумя основными обстоятельствами. С одной стороны, к этому подталкивает 300-летний юбилей со дня рождения выдающегося натуралиста. А с другой – неверная трактовка историками, географами и краеведами многих данных С. П. Крашенинникова.
Например, комментаторы «Описания земли Камчатки» располагают Большерецк и на месте современного Усть-Большерецка, расположенного в 10 км от морского побережья (рис. 1а, рис. 1б, рис. 1в, рис. 1г), и на месте нынешнего села Кавалерское, куда он частично был перенесён в 1928 году (рис. 2а), и даже на месте ныне нежилого Большерецка, некогда стоявшего на косе в 40 км от современного Усть-Большерецка (рис. 2б), но только не между реками Гольцовкой и Быстрой в месте их слияния, где был основан, и где более 200 лет стоял подлинный Большерецк.
И это всё при том, что сам С. П. Крашенинников в самом начале своей книги пишет:
«От устья реки Быстрой следуя верх по Большей реке первая знатная речка Гольцовка, которая пала в Большую реку с северной стороны версте в полуторе от Быстрой. Между сими реками стоит российский острог, Большерецким называемой. Верстах в 3 от Гольцовки, на южном берегу Большей реки есть Герасимова заимка, а в ней один двор, одна юрта: в версте от оной, на острову Большей реки камчатский острожек называемой Сикушкин, при котором есть и изба казачья» [1, с. 118].
А в самом её конце ещё раз повторяет:
«Большерецкий острог стоит на северном берегу Большей реки между впадающими во оную посторонними реками Быстрою и Гольцовкою в 33 верстах от Пенжинского (Охотского, В. Б.) моря. Крепость во оном остроге четвероугольная, во все стороны по 10 сажен, с востоку и северу огорожена палисадником, южную и западную стену составляет строение, а имянно: ясачная изба, аманатская казёнка, между которыми зделан двоежилой анбар для содержания аманатской юколы да двоежилой анбар, в котором ясашная казна хранится. Вход в острог с западной стороны небольшими воротцами. За острогом строения часовня, что ныне уже церковь, во имя Николая чудотворца, с колокольнею на столбах, а при ней церьковный анбар: обывательских домов по разным островам тридцать, кабак с винокурнею, служивых 45 человек, да казачьих детей положенных в подушной оклад, которые однакож служат вряд ли с казаками, 14 человек» [Там же, с. 500–501].
То же самое следует сказать и относительно маршрутов С. П. Крашенинникова по полуострову. Так, описывая первый маршрут студента Академии наук от Большерецка до Паратункского острожка, многие исследователи прочерчивают (рис. 1б, рис. 2а, рис. 2б) часть этого маршрута от Каликина острожка до острожка Мышху) по реке Большой (Плотниковой). Причём, даже без заезда к «горячим водам» реки Бааню (Банной). Однако сам С. П. Крашенинников по этому поводу говорит, что на пути от горячих ключей к острожку Мышху он пересекал хребет, расположенный между реками Бааню и Большой [1, 2].
Что же касается части маршрута С. П. Крашенинникова от острожка Мышху к Паратун-острожку, то и в этом случае историки и краеведы привязывают его путь не к рекам Сугачу, Коонам (Корякской) и Аваче, а к реке Плотникова и далее вдоль озера Начикинского к перевалу Быстринского хребта и к ручью Начикинскому – одному из основных истоков реки Левой Быстрой, и, наконец, по этой реке к реке Паратунке (рис. 1а, рис, 1б, рис. 1в, рис. 1г, рис. 2а, рис. 2б).
Всё сказанное относится и к другим маршрутам бывшего студента. Во всяком случае, ни один из известных мне комментаторов и интерпретаторов этого основополагающего труда по истории и географии Камчатки времён её открытия и покорения, не сумел точно описать маршруты С. П. Крашенинникова по полуострову. Причём исследователи прорисовывают его путь там, где он никогда не проезжал: вокруг Кроноцкого, Камчатского и Озерновского полуостровов (рис. 1а, рис, 1б, рис. 1в, рис. 1г, рис. 2а, рис. 2б): по долинам рек Колпаковой и Воровской (рис. 1а, рис, 1б, рис. 1в, рис. 1г, рис. 2а, рис. 2б, рис. 2в). Или, наоборот, не проводят даже там, где он проезжал трижды – по долине реки Облуковиной (рис. 1а, рис, 1б, рис. 1в, рис. 1г).
Более того, само число его пересечений полуострова от одного побережья к другому варьирует у разных авторов от 8 до 12, а суммарная протяжённость всех маршрутов по Камчатке – от 5,2 до 10 тысяч вёрст.
Конечно же, отчасти таковая трактовка объясняется далеко не всегда понятными для современного человека языком и манерой изложения автора «Описания земли Камчатки». Существенную лепту в это недопонимание вносит и то, что многие исследователи недостаточно хорошо знают географию и природу Камчатки. И тем не менее, основной причиной неверного отображения маршрутов является то, что исследователи научного наследия С. П. Крашенинникова попросту неверно прочитали его
24
Рис. 1: а – карт-схема Н. Г. Фрадкина [С. П. Крашенинников. 1954, с. 44], б – карт-схема Н. Г. Фрадкина [С. П. Крашенинников. 1974, с. 30], в – карта Н. Н. Степанова [Описание земли Камчатки. 1949, с. 34], г – карт-схема Б. П. Полевого [«Описание земли Камчатки». 1994, с. 22].
25
Рис. 2: а – карт-схема П. А. Хоментовского [Историко-географический атлас «Камчатка». 1997, с. 43], б – карт-схема И. П. Магидовича и В. И. Магидовича [Очерки по истории географических открытий. Т. 3. 1984]; в – фрагмент карты Н. Н. Степанова [Описание земли Камчатки. 1949, с. 29]; г – обобщённый (без подробностей) вариант авторской карт-схемы основных маршрутов С. П. Крашенинникова по Камчатке.
26
материалы. Именно неверно, так как бывший студент Императорской Академии наук и в своей книге и, особенно, в своих путевых журналах, приводит не только название начального и конечного пункта своего очередного дневного перехода, но и день (а нередко и час) его начала и окончания. Не говоря уже о расстоянии от одного пункта до другого, а также о количестве днёвок (и их причин) в том или ином острожке или месте.
Всё это вместе взятое и послужило поводом для пересмотра существующих представлений о поездках С. П. Крашенинникова по полуострову, результат которого отражает обобщённая (без подробностей и без разделения на отдельные самостоятельные маршруты) схема поездок С. П. Крашенинникова по полуострову (рис. 2г). И хочется надеяться на то, что эта попытка пересмотра устоявшихся взглядов на данные материалов С. П. Крашенинникова привлечёт внимание ценителей и любителей природы и истории Камчатки.