Не вправе натворить непоправимое

Завершила свою работу 5-я региональная научно-практическая конференция по рациональному использованию ресурсов Камчатки и прилегающих морей и дальнейшему развитию производительных сил области на период до 2010 года. С чего же начать обзор ее работы?

Можно было бы, наверное, начать с самой организации работы конференции, которая была, на мой взгляд, не совсем удачной. Однако начну я, пожалуй, с другого, хотя несколько позже и вернусь к оценке организации работы конференции.

НАЧНУ ЖЕ Я, как бы это поточнее вы­разиться, с самооп­ределения. То есть, говоря иначе, ограничу рам­ки моей собственной компе­тенции в обсуждаемой проб­леме и личную мою позицию, исходя из которой, я могу и намерен судить о целях, хо­де и результатах конферен­ции.

Итак, о позиции. Судить о конференции и о принятых ею решениях для меня предпочтительнее, так ска­зать, снизу. И в своих даль­нейших рассуждениях я буду пользоваться тем и только тем фактическим материа­лом, который мог бы полу­чить любой обычный чело­век. К слову будь сказано, что если не на пленарных за­седаниях, то уж на дискусси­онных секциях прошедшей конференции присутствовать и принять посильное участие мог каждый желающий.

Но мно­го ли можно почерпнуть из такого подхода? Вполне до­статочно, чтобы быть на одном уровне с официальной или чисто научной точкой зрения. Для убедительности позволю себе привести при­мер. В газете «Дальневосточ­ный ученый» (№ 28, июнь 1989 г.) сотрудница Института экономики океана ДВО АН СССР И. Корсакова, ос­новываясь на данных Сахалинского отделения ТИНРО, приводит такие вот цифры: в 40–50-е годы на острове вылавливалось 400 тысяч тонн лосося ежегодно (кста­ти, в 1987 г. всего 60, а в 1989 г. – 70 тысяч тонн). Чуть позднее, в августовском номере «Экономической га­зеты» (№ 34) зав. сектором Камчатского отдела природопользования кандидат эконо­мических наук Ф. Коломийцев написал, что в 1938–1939 годах на Дальнем Востоке вылавливалось до 400–500 тысяч тонн лосося в год, причем половина этого коли­чества добывалась на Кам­чатке.

А вот что говрят по этому поводу официальные лица. В том же августе во время моей встречи с председате­лем облисполкома, Н. А. Синетов продемонстрировал график добычи лосося по го­дам, составленный, по его словам, нашими учеными. Из этого графика явствовало, что максимальное количест­во лосося (153 тыс. тонн), выловленное в водах Кам­чатки, приходилось на 1951 год. Эту же цифру и эту же дату приводил в своем вы­ступлении на прошедшей конференции и первый сек­ретарь обкома П. П. Зиновь­ев. Но вот что интересно, в своем ответе коллективу за­вода «Фреза» («Камчатская правда», 30 сентября с. г.) П. П. Зиновьев и Н. А. Синетов называют совершенно другую цифру (206 тыс. т совместно с японцами) и дру­гую дату (1943 г.) максима­льного вылова лосося. Инте­ресно также и то, что в бе­седе со мной Н. А. Синетов был вынужден признать, что, по непроверенным данным и, скорее всего, в дореволюци­онный период, население об­ласти вылавливало до 350 тысяч тонн лосося ежегодно. И, наконец, зам. министра рыбного хозяйства СССР Е. Д. Ширяев поведал о том, что некогда знаменитое Акционерное Камчатское обще­ство (АКО) вылавливало до войны по 153 тысячи тонн лососевых в год.

Отсюда, по-моему, следует два основных вывода. Во-первых, те данные (на полу­острове когда-то вылавлива­лось до 350 тысяч тонн ло­сося в год, и в будущем так­же возможно добывать до 300 тысяч тонн), которыми я оперировал в своих публи­кациях, ничуть не менее до­стоверны, чем имеющиеся официальные, что и тре­бовалось доказать. А, во-вто­рых, что много важнее, пора бы уже нашим камчатским ученым «выдать» наконец сборник всяческой цифири по экономике области с раз­бросом и по годам, и по ре­гионам, и по отраслям. И притом не просто выдать, а приложить соответствующий коммента­рий, указать степень досто­верности спорных цифр и хотя бы кратенький список первоисточников. Потому что вот-вот грядет самостоятель­ность (самофинансирование, самоуправление) как самой области, так и всех подразде­лений и отраслей ее народ­ного хозяйства, и точные цифры просто обязаны в таком случае лежать на рабочем столе каждого специалиста.

ВОТ ТЕПЕРЬ можно приступить собствен­но к теме, и начать по порядку. Неско­лько, буквально, слов об орга­низации работы конферен­ции. К сожалению, вопреки намерению ее организато­ров, начало конференции про­ходило по давно заведенно­му трафарету – это было заурядное официальное засе­дание, на коем из всех заяв­ленных и прочитанных до­кладов действительный инте­рес вызвали лишь программ­ное выступление П. П. Зино­вьева и два-три других (в том числе и острое, но не очень четко аргументирован­ное выступление зам. мини­стра Е. Д. Ширяева). Оста­льные доклады были излиш­не длинны, грешили сколь­жением около темы конфе­ренции, и очень за­метно перекрывали друг дру­га. В целом же, на мой взгляд, «дежурные» докла­ды отняли у конференции те полдня, которых так не хва­тило для того, чтобы мнения, выработанные на отдельных семи секциях, прошли обкат­ку не поврозь (геология, ры­ба, строительство и т. д.), а в одном зале и в одном клю­че. Поэтому-то укороченная программа третьего, заклю­чительного, дня конференции и не смогла завершиться вы­работкой решения или реко­мендаций и ограничилась лишь констатацией наметив­шихся перспектив. Произо­шло же такое еще и потому, что вниманию конференции была предложена лишь одна кон­цепция, точнее – направ­ление, предстоящего социаль­но-экономического развития области, тогда как, по-хоро­шему, требовалось наличие нескольких вариантов такого развития. Впрочем, все эти организационные просчеты и недочеты, как и явная тавтологичность текста предвари­тельного проекта рекоменда­ций, закономерны и объяс­нимы. В области до сих пор нет и не скоро, очевидно, по­явится (и это тоже выяви­лось на конференции) еди­ный научный коллектив, в задачу бы которого и входи­ло изучение и координация социальных, экономических и экологических проблем по­луострова.

НО ПРОДОЛЖУ. Как выясни­лось на конференции, три ки­та моут удержать на плаву наш по­луостров: гидробиоресурсы (рыба и морепродукты), ми­неральное сырье (геотермия, золото, газ, стройматериалы) и ландшафты (бальнеология, рекреация, туризм). Все ос­тальное – в тени. Все оста­льное – только приложение. Отсюда четкий вывод, обо­снованный с самого начала конференции в программном докладе П. П. Зиновьева, – народному хозяйству области развиваться комплексно, но приоритет по-прежнему оста­ется за рыбной отраслью. И еще один момент из выступ­ления первого секретаря об­кома следует подчеркнуть – на всю нашу дальнейшую де­ятельность (и хозяйственную, и идеологическую, и соци­альную, и экологическую) не­обходимо смотреть не только из сегодняшнего дня, но и – главным образом – с пози­ций будущего. Или, развивая эту мысль, бережное от­ношение к природным ресур­сам, к самой природе, экологизация наших конкретных действий и образа мышления просто обязаны стать нормой нашей жизни, опорой и стержнем хозяйст­венной и социальной полити­ки, направленной на обеспе­чение и повышение матери­ального, социального и куль­турного уровня камчадалов. Так и только так, уверен, можно вкратце очертить круг целей и задач, рассмотрен­ных на конференции, хотя, еще раз повторюсь, и эти цели, и эти задачи были ско­рее декларированы, чем де­тально обоснованы.

НУ, А ТЕПЕРЬ по порядку, об основ­ных направлениях и этапах предстояще­го развития области. Естест­венно, начать следует с ры­бы, с рыбной отрасли, поско­льку последняя была, есть и останется приоритетной. Бы­ла и есть, потому что она, рыба, дает нам 83 % до­ходов. А будет, потому что и впредь, увеличив к 2010 го­ду вылов рыбы и морепродуктов до 2,2—2,4 млн. тонн (1,4 млн. тонн в 1989 г.) об­ласть будет иметь, по раз­ным вариантам, от 3,2 до 4 млрд. рублей дохода. И оттого, что рыбная отрасль была и остается приоритетной, я, пожалуй, специально, под­робно на ней задерживаться не стану. К тому же, уверен, что ее перспективы осветят и без меня. Да и лучше ме­ня. Однако же хочу отме­тить, что в последнее время сами рыбаки (и что особенно отрадно – именно те, кто ловит и перерабатывают ры­бу и морепродукты), стали наконец-то понимать, что их будущее в их же собствен­ных руках. По крайней мере, как мне кажется, процессы перестройки профсоюзной и управленческой структур от­расли; отказ, вплоть до заба­стовок, экипажей рыболовец­ких судов от бессмысленной, ввиду невозможности сдачи и переработки улова, травли рыбы; выход базы тралового флота из изжившего самого себя Камчатрыбпрома и многие другие события поз­воляют надеяться на то, что рыбаки станут-таки хозяева­ми. А став самостоятельны­ми и независимыми (впро­чем, на легкую победу рас­считывать не приходится – Минрыбхоз устами Е. Д. Ши­ряева прямо заявил, что ни 200-мильную экономическую зону, ни рыбоохрану он от­давать никому не собирает­ся), начнут относиться и к са­мой рыбе и к экосистемам, в коих она обитает, не как к бездонной кормушке, а как к собственной ферме. Тем бо­лее, что ферме этой не нуж­но стен и крыш, а обитате­лям ее корма – нужно все­го-навсего не гадить, где попало, да не вычерпы­вать рыбу до дна.

А ведь, согласитесь, горь­ко и стыдно сознавать, что в целом выход товарной про­дукции рыбной отрасли Кам­чатки составляет, по словам зам. председателя облиспол­кома Н. Я. Токманцева, все­го 30%. Вот где резерв — тем более что резервов на­ращивания объемов добычи осталось всего ничего. Так что лучше, наверное, будет вместо очередного БАТМа, стоящего 15 миллионов ин­валютных рублей, создать или приобрести за границей новейшие технологические линии по переработке рыбы и морепродуктов. Или напра­вить высвобожденные средст­ва и ресурсы в социальную, столь щемяще острую для рыбаков, сферу. Подумайте, подумайте, уважаемые рыба­ки, ведь по сути дела вы ка­ждые два из своих трех руб­лей попросту выбрасываете. А это ни много, ни мало, а все 2,5–3 миллиарда руб­лей в год, поскольку весь Камчатрыбпром дает на се­годня, по разным оценкам, 1,3–1,5 миллиарда рублей годового дохода. Для сравне­ния же скажу – вся область, в том числе и рыбаки с их семьями, на все свои нужды тратит в год около двух мил­лиардов рублей и притом ос­тается должна государству до 600 миллионов рублей. И какие бы тут объективные или субъективные причины ни выдвигались в оправда­ние, вывод вполне однозна­чен – слишком много сил, ресурсов и сырья вы, рыба­ки, попросту топите в море. И остается только сожалеть, что этот аспект, аспект эле­ментарного ресурсосбережения, так и не нашел отражения в работе конференции, при­знавшей рыбную отрасль приоритетной присно и на­долго.

ГЕОЛОГИЯ. Тут бы мне хотелось отме­тить следующий фе­номен. Судя по кон­кретной работе секции «Эколого-экономические и соци­альные аспекты комплексно­го освоения минерально-сы­рьевых ресурсов», геологи основательно, иначе не ска­жешь, подготовились к дис­куссии и, что особенно от­радно, от глухой обороны перешли в активное наступ­ление. Я потому так «воен­но» говорю, что до сих пор, на мой взгляд, на все «на­падки» со стороны (в том чи­сле и мои) геологи обычно отвечали или молчанием или эмоциональными «выкрика­ми». А вот сейчас они выложили на стол ворох закрытых прежде цифр (например, мы наконец-то узнали, что один грамм золота стоит на международ­ном рынке 12–15 долларов, и потому от эксплуатации золотополиметаллических руд­ных месторождений область может иметь 200–250 млн. долларов в год). Мало того, они постоянно подчеркивали прио­ритет рыбной отрасли. Но самое главное, они, и по-моему, первыми в об­ласти, представили свой вари­ант схемы эколого-экономического районирования, со­ставленной в целях выявле­ния наиболее ранимых, с экологической точки зрения, территорий возможного хо­зяйственного освоения. Бо­лее того, ни кто другой, как сами геологи, вслух призна­ли, что, исходя из приорите­та лососевого промысла, ни нефть западного побережья, ни крутогоровский уголь до­бывать, по крайней мере в ближайшей перспективе, не­льзя. Ну что ж, лично я по­просту рад сближению пози­ций. Тем более, что даже от­крыто выступая против ши­рокомасштабного освоения минеральных ресурсов я, как и многие, надеюсь, другие, имел в виду, в первую оче­редь, и нефть, и уголь. Что же касается геологии вооб­ще, то нам без нее, безус­ловно, не обойтись. Нам, кам­чадалам, нужна энергия – приоритет в этом смысле от­дается геотермике. Нам нуж­но топливо для наших ТЭЦ и котельных – для этой це­ли есть миллиарды кубомет­ров газа, которого хватит не на один десяток лет при со­временной его потребности. Мы абсолютно не сможем обойтись без строительных материалов – разведка их уже проведена, запасы шлаков, пемз, перлитов, туфов и про­чего подсчитаны. Да и золо­то нам, конечно же, не поме­шает. И единственно, что се­рьезно препятствует интенси­фикации процесса освоения минеральных ресурсов – так это отсутствие закончен­ного во всех деталях соци­ально-эколого-экономического обоснования горнопромышленных работ. И, следова­тельно, ускоренное составле­ние научно обоснованных схем эколого-экономического районирования области, с обязательным выделением территорий, обладающих раз­личными народнохозяйствен­ными статусами (заказники, заповедники, хозяйственные и рекреационные зоны и т. д. и т. п.), как к этому и призывают геологи, снимет многие из тех возражений и препятствий, которые адресованы против взглядов сторонников освоения кам­чатских недр.

ЛАНДШАФТЫ. До сих пор бытует эда­кое упрощенно-на­ивное суждение, что-де ландшафты – это когда красиво, и только. А это да­леко не так. Это, если быть абсолютно точным, совсем не так. Ибо ландшафты и экосистемы – это такие крайне узкие ниши природ­ной среды, внутри которых только и может жить чело­век. Или, образно говоря, ланд­шафты и экосистемы – это дома и квартиры, в которых совместно живут и растения, и животные, и человек. И задушат ли нас в этих домах наши собствен­ные нечистоты, обрушатся ли на нас вследствие нашего же недомыслия и недосмотра крыши и стены этих жилищ, сгорят ли начисто города и целые страны ландшафтов от неосторожного нашего обра­щения с ядерной спичкой, зависит только от человека, и только от него.

Что же касается собствен­но Камчатки, то ее ландшаф­ты и экосистемы являются, считаю, основным ее богатст­вом. Да, да, именно основ­ным и ничуть не меньше. Потому что если мы выгре­бем начисто кладовые ее недр (а сделать это без осо­бого труда можно в считан­ные два-три десятилетия), и если мы, так ни­чему и не научившись, изве­дем всю рыбу в наших реках и прибрежных водах (и это, увы, более чем возможно), то и в этом, донельзя преде­льном случае нам или на­шим потомкам останутся не просто огромные, а воистину общечеловеческие богатства в лице вулканов, гейзеров, лесов и рек. Но зато, если мы, походя, в погоне за сию­минутной выгодой уничто­жим или доведем до деграда­ции и ландшафты с экосисте­мами, то быть нам вечными изгоями или нахлебниками.

Но неужели, спросит чита­тель, наши камчатские ланд­шафты так сказочно богаты? Да. Чрезвычайно богаты. Подтверждение? Пожалуй­ста. Всемирно известный ку­рорт Карловы Вары с насе­лением 50 тысяч человек, об­ладая всего одной группкой маломощных минеральных источников и всхолмленным среднегорьем, привлекает в год три миллиона больных и туристов. У нас же только минеральных источников 150 групп, а к ним в придачу 30 действующих вулканов, неис­числимое количество потух­ших вулканических конусов и одно из четырех подобных ему чудес света – Долина гейзеров. И поэтому, даже если у нас исчезнет лосось, за поимку штуки которого западный спортсмен отдаст, с учетом сопутствующих ус­луг, сотни долларов, если в наших лесах пропадут лоси и медведи, а в горах дикие олени и снежные бараны, ка­ждый из которых (а их мож­но без вреда для фауны от­стреливать десятками и сот­нями) зарубежному охотнику обходится на Алтае в 10 ты­сяч долларов, то и в этом случае только за погляд вул­канов можно будет получать сотни и сотни миллионов дол­ларов. А ведь в любом слу­чае у нас останется чистая вода ледников и снежников, которая также может прино­сить десятки миллионов дол­ларов прибыли – в 1988 го­ду родниковая вода естест­венных источников США, разлитая по бутылкам и ци­стернам, принесла 818 мил­лионов долларов дохода.

Вот отчего экологическое мышление, экологизация всех (от детсадовских малышей и до обкомовских сотрудников) и вся (от личной квартиры и машины и до крупнейшего предприятия или отрасли в целом) должны быть постав­лены во главу угла перспек­тивного развития области. Нам много чего есть терять. И мы не вправе натворить непоправимое. По крайней мере, именно так лично я ин­терпретирую настрой работы конференции. И хотелось бы, чтобы этот настрой стал все­общим. Он должен стать все­общим, так как эколого-экономические ресурсы приарктических и приравненных к ним регионов, в том числе и Камчатки, остались на сего­дня последним экологиче­ским резервом человечества. Ученые со всех сторон стра­ны, от Мурманска и до Пет­ропавловска, которые 20— 21 октября сего года собра­лись в нашем городе на вто­рое заседание Комиссии по проблемам развития зоны Севера АН СССР, однознач­но считают, что если на всем Севере не сохранить 80 про­центов территории в состоя­нии, близком к естественно­му, то деградация северных ландшафтов станет неизбеж­ной, и никакие минеральные богатства, извлеченные из их недр, не окупят последствия таковой экологической ката­строфы.

Заканчивая обзор работы пятой региональной конфе­ренции, в части, касающейся проблем эколого-экономического развития Камчатки, хо­чу подчеркнуть, что ее рабо­та, к сожалению, так и не завершилась выработкой кон­кретных решений. Было ре­шено поручить специально для этой цели созданной редакционной комиссии суще­ственно, с учетом всех мне­ний, высказанных на пленар­ных заседаниях, и на основе рекомендаций, выработанных на отдельных специальных секциях, переработать пред­варительный проект рекомен­дации. При этом оговарива­лось, что в новом проекте ре­комендаций особый упор должен быть сделан на соци­альный аспект программы развития области на перспек­тиву до 2010 года. К этой социальной составляющей программы мы обратимся не­сколько позднее, хотя и сто­ит заметить, что социальная сфера, увы — как всегда, мало обсуждалась на самой конференции. Причина тако­го невольного забвения, опять же, как всегда, заключается в том, что социальная сфера деятельности человека подра­зумевается как бы сама со­бой – и что тут и о чем го­ворить? Но говорить надо, и говорить придется. А пока позволю себе высказать по­желание в адрес редакцион­ной комиссии – думаю, что какой бы конкретный вари­ант (модель) развития произ­водительных сил области ни был рекомендован на буду­щее, помнить постоянно и абсолютно четко следует гла­вное – наш полуостров от­носится к одним из тех очень немногих регионов на планете, который тем боль­ше может принести матери­альных благ, чем ближе к естественному состоянию бу­дут пребывать его ландшаф­ты и экосистемы. В этой по­сылке меня окончательно ук­репил весь ход прошедшей конференции, и поэтому сто­ит повторить ее еще раз.